Увидев эти сокровища, я быстро потерял интерес ко всему остальному. Болтаться по особняку более не имело смысла, поэтому я повел Ванессу к церкви Мэри ле Тауэр в центре города. Храм стоял на этом месте по меньшей мере с тринадцатого века, но от исходной церкви мало что уцелело. Стоит ли говорить о том, что деньги на строительство новой церкви в викторианскую эпоху выделил один из членов семьи Бэконов. Первоначально церковь была увенчана шпилем, и я почувствовал острую необходимость довести до Ванессы символическое значение ее странной планировки.

— В картах Таро, — торжественно сообщил я, — имеется карта с изображением башни, в зубцы которой ударяет молния. Два человека ? один в короне, другой без — падают с нее вместе с обломками каменной кладки. Позиция, принятая телом второго человека напоминает очертания еврейской буквы «айн». Эта карта содержит первую отсылку к материальному сооружению во всей колоде. Она знаменует Незримое или Духовную Спираль. Шестнадцатая карта изображает грехопадение Адама, который приобретает все более и более материальный характер вплоть до восемнадцатого аркана, в котором он достигает максимальной материализации.

— Ты что, за дуру меня принимаешь? — взвизгнула Ванесса. — Почему ты не можешь объяснить по-английски, как нормальный человек, что все это означает. Я ведь очень умная, так что ты со мной как с последней тупицей разговариваешь?

— Необоримое течение увлекает своим вихрем всех тех, кто дерзнет возвыситься до горних высот, пребывая плотью на земле, — добродушно разъяснил я. — Если ты нечиста, то тебя ждет более или менее полное развоплощение, степень которого будет зависеть от того, насколько ты морально или интеллектуально недостойна тайн. Если же напротив, ты достойна проникнуть в горние области, крещение огнем сделает тебя одной из Магов, источники земного бытия перейдут к тебе в подчинение и ты удостоишься власти Целителя.

— Готова ли я к этому? — в тоне Ванессы сквозила неуверенность.

— Я разъяснил тебе без изъяна или упущения, — продолжал я втирать очки своей спутнице, — как тело обретает душу и как следует научиться различать между ними и разделять их одну от другого. Именно разделение, вне всяких сомнений, есть краеугольный камень всех наших трудов. Оно осуществляется при помощи Огня, без которого все наше искусство будет несовершенным. Некоторые утверждают, что Огонь способен сотворить только пепел. Но эти шарлатаны заблуждаются, потому что сама Натура — всего лишь отпрыск, возросший на стволе Огня. Будь Натура иной, Огонь лишился бы своего жара. Я призываю Соль в свидетели себе.

После этих слов я отвел Холт к Мокрому Доку, построенному в 1842 году, который вульгарные материалисты часто считают ключом к процветанию города во второй половине девятнадцатого столетия. Хотя Мокрый Док давным-давно используется в качестве порта, строился он изначально с целью способствовать массовому утоплению женщин, которые после смерти поступали в полное распоряжение демонов подземного мира. Чтобы вознаградить людей, которые подвергли их ритуальному жертвоприношению, одержимые вечной жаждой секса Фурии заботились о благосостоянии мужчин, принадлежавших к правящему классу города Ипсвич.

— Давай пожрем, — предложила Ванесса и попыталась затащить меня в "Il Pluto" — пивную на борту торгового судна «Амуда», постоянно пришвартованного к набережной.

— Отлично, но только не здесь, — согласился я.

Я обратил внимание на вывеску, сообщавшую о комплексном обеде из трех блюд за?13.95 и это мне не понравилось.

— Может быть тогда там? — предложила Холт, показывая на сухопутный ресторан Мортимера.

— Мы отправляемся в кафе "Нептун", — великодушно снизошел я. — Он здесь, сразу за углом.

— Когда ты был в Ипсвиче в последний раз? — вякнула Ванесса, в то время когда я вел ее по Фор-стрит.

? Я никогда раньше не был в Ипсвиче, ? упорствовал я.

— В этом случае, — возразила Холт, — откуда ты знаешь, куда нужно идти?

— И сам удивляюсь, — ответил я. — Может быть, я тут бывал в другой жизни или просто внимательно читал путеводитель.

Наблюдая, как моя спутница поглощает яичницу с фасолью и жареной картошкой, я восхищался ее заметно округлившимся телом. Она уже не была тем бесполым созданием, которое я некогда встретил — ее фигура превратилась в соблазнительную фигуру зрелой женщины. Я уже был готов к тому, чтобы изгнать ее навсегда из этого мира. Какой-то кретин оставил на нашем столике книгу "Исторические церкви Ипсвича" и Ванесса стала листать ее, пока я пил мой кофе.

— Давай найдем церковь Святого Стефана и пройдем по маршруту, указанному в этом путеводителе, — предложила Холт.

— Ты что, с ума сошла? — вскипел я. — Это же явная алхимия! Они заставляют тебя посещать церкви в этом городе в том же порядке, в котором посещали их в древности паломники! То, что ты увидишь, намертво впечатается в твою память и ты уже никогда не будешь вновь способна к самостоятельному мышлению!

— Но на этот маршрут уйдет не больше, чем полдня! — запротестовала Ванесса.

— У нас нет времени! — фыркнул я. — Мы должны посетить более важные места.

Прежде чем мы сели во взятую нами напрокат машину, я не мог удержаться от соблазна, чтобы не показать Ванессе легкую тень того, что ожидает нас в ближайшем будущем, поэтому, выйдя из кафе мы прошли через Орвелл-плэйс, по Такет-стрит, Догс-Хед-стрит, Сент-Стивенс-лэйн и Таверн-стрит к Променаду и Магистрали. Эти псевдотюдоровские ансамбли были построены в 1930-ых годах и выглядят совершенно неубедительно, поскольку, в отличие от подлинных, стены их не покосились, а концы деревянных балок слишком ровно подпилены. Издалека они еще могут ввести в заблуждение неопытный глаз, но вблизи в этих подделках видится нечто зловещее.

Кленкайрн Стюарт Огилви унаследовал владение Торпенесс в 1909-ом году и у него тут же возник план построить на его землях деревню в тюдоровском стиле для отдыхающих горожан из среднего класса. В центре комплекса, расположенного рядом с историческим городом Алдебург, располагается искусственное озеро, похожее на иллюстрацию к сказке о Питере Пене. Другой примечательной чертой туристического центра в Торпенесс "Дом В Облаках" — бывшая водонапорная башня, перестроенная в жилой дом. К востоку от деревни находится море, а в непосредственной близости от нее протекает река Хандред.

Первый раз мы бросили якорь в кафе-магазине «Галерея» — одном из двух кофейных заведений в деревне. Кофе оказалось вполне сносным, а мне срочно требовалось взбодриться после дороги, проведенной за рулем. Затем мы прогулялись до "Зе Уинландс", а затем до "Зе Алмсхаузиз" — виды были замечательными, но все испортилось как только мы вышли за ворота и очутились посреди муниципальной застройки. Я не был готов встретить лицом к лицу унылую реальность, поджидавшую меня за чуждым ландшафтом псевдотюдоровских домиков. Хотя я и понимаю неизбежную необходимость организации поселений пролетариата по соседству с любым пристанищем среднего класса, поскольку кто-то должен обихаживать их и прибирать за последним, это соседство, тем не менее, не вызывает во мне радости. Остается только догадываться, не один ли из кухаркиных детей в ответе за пожар, уничтоживший «Дельфин» — единственный паб и постоялый двор в деревне. О многом говорит тот факт, что "Рабочий клуб", расположенный напротив, вандалы, уничтожившие все, что долгое время было средоточием всей жизни деревни, так и не тронули.

Мы прогулялись по проселочной дороге, известной под именем Уэстгейт. Она заканчивается возле башни Уэстбар, сооруженной в 1929-ом году Уильямом Гилмором Уилсоном в стиле, подражающем средневековым оборонительным сооружениям. В настоящее время башня занесена в список памятников архитектуры, как подлежащая охране по второй категории. Пройдя мимо башни, мы направились в «Кантри-клуб» — место, где во время Второй мировой войны произошло знаменитое самоубийство солдата, который предпочел свести счеты с жизнью, вместо того, чтобы доблестно сразится с гуннами. Затем извилистой тропкой мы поднялись на вершину холма к церкви Святой Марии, занимающей одно из самых уродливых культовых сооружений, которые мне только доводилось видеть. Это безликое нечто было построено в 1939-ом году якобы в нео-норманском стиле; для сооружения этого чудовища частично использовался бетон. Каким-то чудом оно, тем не менее, угодило в список памятников архитектуры, что, впрочем, не помешало вандалам, которые не раз пытались сжечь его. Дверь была открыта, а внутри церкви царил жуткий холод.